У них не было других родственников в деревне. Отец мальчика жил в далёком городе, много времени работая на низкооплачиваемой работе и каждую неделю отправляя домой немного денег. Хотя Бупендра подозревал, что немалая часть зарплаты его зятя тратилась на пальмирское вино и азартные игры. Кроме небольшой лачуги их главной собственностью была грязно-серая ослица, на которую дед начал нагружать рис, хлеб, сушёные овощи, кувшины с водой, ножи, горшки для приготовления пищи (разных размеров), веревку, растопку, рулон тяжелой ткани и древний ноутбук - настолько медленный, что едва мог запустить даже самый урезанный менеджер окон.
"Почему Вы упаковываете так много?" - спросила Аарадья, раздражённая тем, что день быстро заканчивался. "Вы доберётесь до Ричи и обратно ещё до того, как половина этой еды будет съедена".
"Возможно", - сказал старик, привязывая ещё одну кастрюлю к огромному тюку на спине осла. "За свою долгую жизнь, я часто обнаруживал, что лучше перестраховаться, чем наоборот".
"И ноутбук? Одни только батареи тяжелее, чем растопка".
"Вы будете учить мальчика. Вам необходим компьютер".
"Я сомневаюсь, что он сможет проработать несколько часов без подзарядки, а тем более несколько дней".
"Возможно".
Аарадья замолчала. Как она будет учить Таруна, пока они будут идти? В её родном городе, когда от пыли заклинивало двигатели электростанции (что часто случалось летом и электричество отключалось на нескольких часов за раз), её старый учитель весело раздавал листы бумаги и чернильницы, читая лекции своим ученикам при свете лампы на стене, по которой он писал мелом. У монахини был только её голос, который испортится за несколько минут в сухом и грязном воздухе. Только дурак поедет с открытым ртом по сельской дороге.
Кроме того, перед ней стояла более серьёзная проблема. Аарадья была младшей из четырех детей и младшей из семи учеников. Она никогда не обучала никого и ничему. Она не знала, с чего начать. Помимо Фонтана Ананты её собственные уроки были покрыты пеленой.
Между тем, дед и внук продолжали привязывать всё больше поклажи на спину невозражающей ослицы. Наступил почти вечер, прежде чем они закончили.
"Учи", - сказал старик.
Аарадья начала с небольшой истории, вспомнив обучение на коленях своей бабушки. Истории о первых компьютерах - высоких механических приспособлениях из брёвен сандалового дерева, вращающихся на толстой оси и соединенных вместе метрами пеньковой верёвки. Инкрустированные слоновой костью колышки управляли скрипящими воротами AND и NOT, такими же большими как человек, но раза в два более тяжёлыми. Ворота, в свою очередь, составлялись в несколько ярусов на целых четыре этажа только для того, чтобы реализовать простой многоразрядный сумматор. Целые храмы были построены для размещения этих драгоценных сооружений, дюжина монахов постоянно карабкалась вверх и вниз по лестницам, смазывая, подтягивая, настраивая, ремонтируя и, конечно же, управляя гигантской системой.
Затем она рассказала о чудесном Веке Латуни, на заре империи Бабадж, где программирование осуществлялось с помощью множества вращающихся шестерёнок, которые становились всё меньше и меньше с каждым поколением. Странные белые люди пришли с Запада учиться этому искусству, дополняя его своими мистическими обычаями, вроде использования в механизмах рубинов для преодоления вызванного трением износа, свёрнутых пружин для запуска коленчатых валов и ритуала потребления стимулирующих напитков перед началом трудового дня.
Дед мальчика заметил отсутствующее выражение на лице Таруна. Нахмурившись, он посмотрел на Аарадью.
"Учи", - повторил он. "Программированию, а не истории".
Аарадья поморщилась. Её знания BASIC устарели. Тарун, вероятно, знал более современную версию, чем знала она. Лого? Она его забыла практически целиком. В любом случае, этому языку невозможно научить без использования специально обученной черепахи. Её обучали языку C с вкраплениями C++, но мальчик ещё не был готов погрузиться в болото из Bus Erros и Segmentation Violations со специальным синтаксисом для работы с L-значениями. Java был у неё на уме все эти дни. В конце концов, это был выбранный путь к храму Утреннего Медного Гонга. Повторение основ языка поможет ей собраться с мыслями, успокоить нервы и подготовиться к собеседованию. Она должна научить мальчика языку Java.
Пока они идут в темноте? Смешно!
Не говоря уже о том, что непрекращающийся звон кастрюль на спине ослицы не помогает Аарадье сосредоточиться.
"Животному нужна вода", - быстро сказала Аарадья. "Пока мы всё ещё видим реку. Я начну, когда мы вернёмся на дорогу".
Это вынудило их покинуть дорогу и спуститься вниз заросшего сорняками оврага, где протекал скудный ручеёк. При подъёме наверх ослица неожиданно попала ногой в нору, потеряв равновесие. Огромный тюк съехал слишком далеко на сторону. Зверь заревел, упряжь накренилась, затем поклажа рухнула на землю, придавив животное. К тому времени, как они успокоили ослицу, взошла луна. Не было более разумного выбора, чем разбить лагерь на ночь.
Бупендра вздохнул и присел напротив упавшего тюка, пока Аарадья и Тарун собирали различные предметы, откатившиеся от него. Даже при свете звезд Аарадья могла видеть блеск строгих глаз старика.
"Учи", - приказал он. "Никаких больше задержек".
Аарадья шагнула к старику, чтобы предложить начать с утра со свежими силами, но поскользнулась на чём-то гладком и плюхнулась на низкий колючий кустарник. Следующее слово, вырвавшееся у неё изо рта, к счастью, приглушила её одежда. Нащупав какой-то объект в темноте, пальцы Аарадьи сомкнулись на ручке чугунной сковороды, которая вывалилась из тюка. Она была тяжёлой. И тогда к ней пришла эта идея.
Молодая монахиня почистила себя. Улыбаясь, она направилась к старику и мальчику. Они оба сидели на земле возле поклажи. Она нависла над ними. Широким взмахом Аарадья подняла чугунную сковороду высоко вверх, а затем с силой опустила её на цель.
Камень не повредился, а сковорода зазвенела, как гонг. Оба её попутчика подскочили. Ослица заскулила, но была привязана к дереву и не смогла убежать.
"Уроки начались", - сказала Аарадья. "Мы начнём с объектов"...
Original: The Applicant (part 4): The Bundle
